А. Климов, И. Белогруд
Кощей
Лекцию слушали с интересом!
Такого облупившиеся стены клуба еще не видали.
Докладчик, толстенький и домашний, с каким-то
мрачным торжеством сдирал покровы с тайн седой
истории. Старые, хорошо известные истины в его
устах приобретали вдруг совершенно новое
звучание. Понятное становилось непонятным,
простое - таинственным, а загадочное - вполне
естественным и легкообъяснимым. Хорошо
поставленным голосом он рассказывал такие
удивительные вещи, что бабушки-пенсионерки,
считавшие своим долгом ходить на все лекции
подряд, начали вязать какую-то шерстяную помесь
носков с варежками, а немногочисленная молодежь
бросила зубоскалить и даже забыла о семечках.
Звали лектора-общественника Иваном Ивановичем.
Человек он был увлеченный и пользовался в своем
микрорайоне фантастической известностью.
Выступления его проходили с шумным успехом,
после чего бабушки начинали рассказывать внукам
странные сказки, а любители домино под грохот
забиваемого "козла" доказывать друг другу,
что Емеля-дурак действительно был дураком, раз
так бестолково и, главное, без материального
эффекта сотрудничал со щукой, исполняющей
желания.
Энергия Ивана Ивановича била через край.
Казалось, еще секунда, и он засветится. Рубя
воздух ладошкой, он сообщал:
-...да ведь и этого наука не отрицает. Обратите
внимание: все новое - это хорошо забытое старое!
Известный афоризм, но. может быть, это не только
шутка? Может быть, есть в нем доля истины?
Оглянемся назад и попробуем по-новому смотреть
на старые вещи. К примеру, изба на куриных ногах!
Что это такое с позиций современности? Вот вы,
бабуся. в четвертом ряду, как полагаете?
Бабка от неожиданности охнула, вхолостую
задвигала спицами и испуганно заголосила:
- Чего-чего?! Я, эта, ничего. Я тут тихо сижу, никому
не мешаю. А в избах, извиняюсь, не разбираюсь -
городская! Мне эти страсти на ногах ни к чему.
Лектор удовлетворенно кивнул и продолжил:
- Вот именно, не разбираетесь! А надо бы!
Технический прогресс наводит на мысль, что
сказочная изба на куриных ногах не что иное, как
реально существовавший вездеход шагающего типа!
А меч-кладенец? Разве это не прародитель мотопилы
"Дружба"? Про ковер-самолет я вообще
говорить не хочу. И не просите! Принцип
антигравитационных полетов нашим ученым пока
еще не по зубам. А древние - могли! Можно вспомнить
и античные культуры, но за недостатком времени
делать этого не станем. Конечно, проще всего было
бы свалить все на колдовство, черную магию и
народную фантазию. Но так ли это? Не вернее ли
предположение, что во все времена существовали
гениальные умы, титаны изобретательства,
творения которых и дошли до нас в сказках,
былинах и мифах? Для поступательного движения
современной технической мысли не лишне почаще
оглядываться назад, в прошлое. Там нас ждут
подлинные перлы научно-технического творчества!
Большое спасибо за внимание.
Лекция закончилась. Докладчик вытер лицо
платком, напоследок отхлебнул из графина и
спустился с трибуны. Народ погудел и рассосался.
Последним из клуба вышел сам знаток мифов. Он
устало оглядел афишу, на которой крупными буками
от руки было выведено:
"ЛЕКЦИЯ: удивительное взади нас. Читает
историк-любитель Наумов И. И.", повздыхал над
неблагозвучным "взади" и побрел в черноту
проходного двора. Уже темнело, а Ивану Ивановичу
еще надо было успеть в магазин.
Вечер был прекрасен, лекция удалась. На душе у
Наумова было так хорошо, что даже получасовое
пребывание в очереди к мясному отделу не смогло
уничтожить это ощущение.
Подойдя к своему подъезду, Иван Иванович
поплотнее прижал пухлый батон
"любительской" к груди и рванул ручку. Дверь
нехотя открылась и, натужно крякнув, швырнула
лектора во влажный мрак парадного. Иван Иванович
взял разгон и побежал по лестнице. Обычно энергии
дверной пружины хватало до второго этажа, но в
тот вечер Наумов долетел лишь до первой площадки,
где наткнулся на неподвижно стоящего человека.
Боднув человека в драповый живот, Иван Иванович
приподнял панаму и вежливо сказал:
- Прошу прощения.
Ответа не последовало. При скупом свете далекой,
как Арктур, лампочки можно было разобрать, что
человек высок и худ. На большее лестничного
освещения не хватало.
Наумов хотел уже было пройти мимо, когда
незнакомец нарушил свою мраморную неподвижность
и глуховато произнес:
- Извините, Иван Иванович. Позвольте отнять у вас
несколько минут.
- Да-да, пожалуйста,- лектор остановился, прижимая
колбасу, как будто незнакомец собирался ее
отобрать.
- Я был на вашей лекции, хотя не могу сказать, что
оказался на ней по собственной воле. Так вот, мне
кажется, вы как раз тот человек, который сможет
мне помочь.
- В чем помочь? - поинтересовался Наумов.
Незнакомец поежился, как перед прыжком в
холодную воду, и сказал:
- Дело в том, что я - Кощей Бессмертный. Пакет выпал
из рук Ивана Ивановича и мягко шлепнулся на пол.
Немая сцена продолжалась с минуту, после чего
лектор заулыбался и, неловко подморгнув глазом,
сказал:
- А, понятно. Розыгрыш! Решили подшутить? Ну что же,
получилось. - К сожалению, это не шутка, - грустно
ответил незнакомец, протягивая пакет владельцу.-
Но это слишком долгая история. Может быть,
поднимемся к вам, если вы не возражаете?
"Псих! - осенило Наумова. - Зарежет опасной
бритвой, расчленит и спустит в канализацию!.."
" Не бойтесь, - поморщился человек. - Не будет ни
бритв, ни прочих глупостей. Я не псих. Я страдалец.
- Вы что, телепат? - спросил наконец обалдевший
Наумов.
- Да в общем нет. Хотя немного владею.
И вдруг Иван Иванович понял, что все его страхи
рассеялись. Почему, он и сам не смог бы объяснить.
в незнакомце было что-то такое...
- Ну что ж. Пойдемте. Поднявшись этажом выше, они
вошли в явно семейную квартиру, носившую следы
холостяцкой жизни.
- Проходите, - пригласил гостя Иван Иванович,
пытаясь незаметно убрать носочки, сушившиеся на
полочке возле зеркала. - Извините, здесь не
прибрано...
- Ничего, так даже более неофициально, - сказал
гость. - А где ваша супруга?
- В отъезде, - смущенно ответил Наумов, и глаза его
засветились голодным блеском. Когда жена уезжала
на дачу, он поначалу радовался свободе, но потом,
ощутив множество житейских неудобств, загрустил
и похудел. По утрам он поглощал яички вкрутую и
вздыхал так тяжело, что попугай Гога
переворачивался на жердочке вниз головой и с
изумлением смотрел на .хозяина. С отсутствием
заботливых женских рук на исполкомовской
площади воцарился хаос.
- Перекусить не желаете? - поинтересовался Наумов,
ощущая мучительное посасывание под ложечкой.
- Слона бы проглотил, - просто ответил незнакомец,
чем окончательно расположил к себе
историка-любителя.
Иван Иванович отправился на кухню и поставил
чайник. Заглянув в холодильник и не найдя там
ничего, кроме опротивевших яиц, он распеленал
пухлую в перетяжках колбасу и принялся резать ее
толстыми, негнущимися кусками. Расколов на части
батон окаменевшего хлеба, он водрузил яства на
поднос и осторожно, чтобы не расплескать кофе,
вернулся в комнату.
Попугай Гоша, повиснув на жердочке вниз головой,
казалось, совсем не дышал и даже вроде бы
окаменел. Гость расположился на диване рядом с
клеткой и сверлил тропическую птицу взглядом. -
Так вот. Я действительно Кощей и действительно
Бессмертный. В вашем понимании, во всяком случае.
История довольно необычная, и рассказывать ее я
не люблю. Но придется, это необходимо, - он шутя
расправился с тремя бутербродами и только тут
заметил, что сидит за столом в шляпе и пальто.
Под шляпой оказался мощный шишковатый череп,
поросший редкими бесцветными волосами.
Незнакомец был настолько худ, что складывалось
впечатление, будто костей в нем раза в два больше,
чем по анатомии отпущено обычному человеку.
- А почему именно мне надо узнать вашу историю? -
полюбопытствовал Наумов, физически ощущая, что
начинает сходить с ума.
- Вы признаете реальную основу сказок, а
следовательно, в состоянии поверить в мое
существование. Вы правы, отмечая в своих лекциях,
что в стародавние времена было много
удивительного и загадочного. И одно из этих
таинственных явлений - я. Кощей тяжело вздохнул,
вытянул из кармана папиросу, прикурил от огнива и
глубоко затянулся. Его нос заострился и стал
похож на клюв не то гигантского кондора, не то
попугая Гоши.
- Да-да, не улыбайтесь! Мне, например, не до улыбок.
Я был крупнейшим ученым своего времени. Достиг
многого, особенно в алхимии, но затем увлекся
проблемой вечной жизни и, к своему несчастью,
преуспел в ее решении. Болван! Опыт, проведенный
над самим собой, обрек меня на многовековое
существование в мире, где никто не мог понять
значения моих открытий, а подчас и моей речи.
Глаза Кощея сверкнули, в их глубине разгорелись
рубиновые огни негодования. Иван Иванович
помешал в чашке алюминиевой ложечкой и,
улыбнувшись, посмотрел на костюм своего гостя.
Костюм, чистый и отутюженный, абсолютно не
соответствовал моде: необъятные брюки-трубы,
двубортный кургузый пиджачок в талию, лацканы,
похожие на ятаганы, и розовый галстук
"кис-кис".
- Кстати, о вашей речи. Не кажется ли вам, что уж
больно она современна для Кощея Бессмертного? Да
и по виду вы не очень-то похожи на алхимика, пусть
даже и самого передового.
Кощей пренебрежительно махнул рукой:
- Не обращайте внимания. Костюм - из тридцатых
годов этого века, я ведь не успел переодеться.
Народ нынче грамотный пошел, свою одежду просто
так не отдаст... А к языкам у меня всегда были
большие способности. Впрочем, это неважно. Позже
вы все .поймете.
Наумов подлил себе кофе, поглубже уселся в кресло
и приготовился слушать.
- Итак! - воскликнул бессмертный гость. - Мне
предстояло многие годы провести в обществе
необразованных князей, богатырей-грубиянов и
темных, забитых землепашцев. Это было ужасно, и
мой деятельный ум начал искать выход.
Попалась мне как-то одна древняя египетская
книга, и, знаете ли, удалось ее расшифровать!
М-м-м... да. То был трактат какого-то
гения-звездочета о перемещениях во времени.
Наконец-то у меня появился шанс порвать путы
средневековья и перебраться в будущее, достойное
моего уровня развития. - И что же говорилось в
книге? - нетерпеливо заерзал Наумов.
- В книге говорилось, что надо в определенной
последовательности смешать ряд веществ и в
полученный эликсир опустить намагниченный
стержень. Дальше часть рукописи была съедена то
ли мышами, то ли самим голодающим звездочетом, и
лишь на последней странице можно было прочесть:
"при положительном заряде происходит
перемещение в будущее, при отрицательном - в
прошлое".
У Наумова отвалилась челюсть. Такого он не слышал
даже на своих собственных лекциях. Но все это
оказалось цветочками по сравнению с тем, что
последовало дальше.
- За день я собрал описанное устройство. Желая
провести опыт понадежнее, я стержень изготовил
из чрезвычайно магнитожесткого сплава, по
сравнению с которым современные просто ерунда.
Перелив густой и желтый эликсир в колбочку, я
бросил туда кусочек намагниченной проволоки.
Кощеи зажмурился и ударил себя кулаком по лбу.
- Проволока еще была в воздухе, когда я осознал
непоправимость случившегося! Гении рассеянны.
Это вам подтвердит любой захудалый гений.
Заработавшись, я упустил из виду очевидный даже
школьнику физический факт: как и любой
постоянный магнит, мой стержень имел
одновременно два полюса! Трактат не имел
практического применения, что, очевидно, и
напоминалось на съеденных страницах. При моем
опыте, да так влипнуть!.. Вы, конечно,
представляете, что произошло сразу после этого
злополучного эксперимента?
Иван Иванович растерянно захлопал глазами, и
Кощей, сжалившись, пояснил:
- Как только намагниченная проволока попала в
эликсир, я, естественно, перестал существовать в
своем времени, а так как в колбе одновременно
находились и плюс и минус, проклятая машина для
начала закинула меня лет на пять вперед. Радость
моя заметно поутихла, когда после двухчасового
пребывания в будущем я был снова возвращен в
прошлое, только на пять лет раньше трагического
эксперимента.
- Так как же вы очутились у нас? - спросил Наумов,
пытаясь найти выход из дебрей прикладной
алхимии.
- С тех пор к скачу туда-обратно, не зная ни покоя
ни отдыха, причем в каждом очередном скачке на
пять лет дальше. Представьте себе маятник,
амплитуда колебаний которого постоянно
увеличивается. С учетом моего бессмертия и
магнитожесткости проволоки, у меня есть
возможность увидеть как возникновение нашего
мира, так и его естественную гибель.
Материализовавшись на вашей чудесной лекции, я
попал к вам в современники, Иван Иванович. Правда,
всего на два часа.
Иван Иванович подумал не без гордости, что
сегодняшняя лекция была действительно чудесной.
Он был в ударе. После доклада его окружила толпа
любознательных, посыпались вопросы о системе
шумоподавления гуслеи-самогудов, материале,
пригодном для пошива сапог-скороходов и судьбе
симпатичного пенсионерам Мальчика-с-пальчик.
Общее негодование вы-звало плохое отношение
Карабаса Барабаса к чуду деревянной кибернетики
длинноносому Буратино. - А заинтересовавший вас
костюм сохранился от одной из прошлых
материализации. Так замотался, что переменить
было некогда, - прервал приятные размышления
историка Кощей. Он так тяжело вздохнул, что
одеревеневший Гоша сорвался с жердочки и рухнул
в поилку с водой.
- Итак, полтора часа уже прошло, и через
пятнадцать минут с небольшим я опять перенесусь
в далекое прошлое. Вы не представляете, как там
плохо. За два часа такого наглядишься, что кровь в
жилах стынет, И вообще, подумайте только, что у
меня за жизнь: туда-сюда, туда-сюда, выспаться
некогда, питаюсь черт те как, всухомятку. Хорошо,
что вы хоть кофе предложили.
Кощеи сорвал с шеи галстук "кис-кис", плюнул
на него и швырнул в открытую форточку.
- А переодевания постоянные?! Они же из меня все
соки выжали! То латы натягивай, то шкуру медвежью,
то фрак с цилиндром. Встречают везде по одежке, а
про ум никто и не интересуется. Один раз
перенесся в XVI век в набедренной повязке, так чуть
было в котле не сварили, за демона приняли...-
великий страдалец поник и замолчал.
Иван Иванович слушал, затаив дыхание, но в
образовавшуюся паузу поспешил вставить:
- А вы не пробовали бороться с создавшимся
положением?
Кощей хмыкнул, словно ему напомнили о чем-то
раздражающе глупом.
- Пробовал, конечно, и не раз. Остановить мои
странствования во времени можно, только
уничтожив поле, то есть разбив колбу. Сначала я
пытался воздействовать из прошлого. Давал деньги
разным субъектам, чтобы спустя несколько лет они
вошли в пещеру и разбили машину времени, но был
жестоко наказан за доверчнвость. Деньги брали, но
я, как видите, здесь. Встретиться же с самим собой
не удавалось: то за водой для реактора вышел, то
на симпозиум улетел...
Пришлось приступить к более решительным мерам,
то есть попытаться заинтересовать добрых
молодцев морально. Я распространил слухи о
похищенных красавицах и о том, что освобожу их
только тогда, когда кто-нибудь разобьет колбу, с
точным указанием координат и сроков. Но молодцы
мне попадались как на подбор: ленивые, суеверные
и необразованные. Когда я объяснял им, что надо
разбить колбу или сломать магнит, они только
глазами хлопали. Пришлось для наглядности
представить колбу яйцом, а стержень - иглой. Это
сразу подействовало: молодцы все поняли и через
положенное количество лет отправились выручать
красавиц. Но так как большинство из них от
рождения не выезжало из своих деревенек, а в
планах и картах, естественно, никто не
разбирался, то пещеру они не нашли. Так и бродили
богатыри по селам и весям, коля ни в чем не
повинные яйца и ломая дефицитные в те времена
стальные иголки. А амплитуда перемещений все
увеличивалась, и если я не смог уничтожить
установку за пять лет до ее создания, что
оставалось делать за десять или двадцать?
Пришлось плодить суеверия с прицелом на будущее.
Я составлял дурацкие записки, типа: "Коли
придешь туда-то, встанешь лицом к тому-то и
разобьешь то-то и то-то, получишь сокровища
несметные". Переносясь в будущее, я узнавал,
что желающих получить сокровища несметные было
великое множество, но они либо били не то, либо не
тогда и не там, по крайней мере, я вот, перед вами.
- Простите, - пробормотал озадаченно Наумов,
вспомнив, что он все-таки знаток сказок. - а как же
"игла - в яйце, яйцо - в утке, утка - в зайце, заяц -
в сундуке, сундук - на дубе"? Откуда сундук и
заяц? И как все это на дуб попало?
- Сам не перестаю удивляться! Кощей от
расстройства чувств налег на бутерброды.
Помолчав сострадающе, Иван Иванович решился
спросить:
- И что же вы намерены предпринять теперь?
- Попытаюсь изменить прошлое из будущего. Пусть
средневековье, главное - жить спокойно!
- Интересно! - Наумов придвинулся поближе.
- Меня смущает история про Царевну-лягушку. Ведь
там Иван-царевич все-таки отыскал злополучный
сундук, то бишь сейф, и уничтожил колбу. Сдается
мне, что этот Иван-царевич - вы.
Иван Иванович изумленно уставился на алхимика.
- Да-да. Вы! Это очень просто. В моих
многочисленных превращениях я не терял времени
даром и создал новый эликсир. - Кощей достал из
кармана бутылку из-под кефира и огромную
иглу-цыганку. - Действует он только на тех, кто
верит в мое существование. Как только я дотронусь
концом иглы до жидкости в бутылке, вы окажетесь в
прошлом - годика этак через два-три после моего
неосторожного эксперимента. Вы человек
современный, так что, думаю, отличить колбу от
яйца сможете. Как вы будете ее разыскивать, меня
не касается, но найти ее вы обязаны.
- А как же я вернусь обратно? - дрожащим голосом
спросил Иван Иванович. - Нет, я решительно
отказываюсь.
- А вас и не спрашивают. В прошлое вы отправитесь,
а возвратитесь, сами понимаете, не раньше, чем я
отсюда исчезну.
От былой мягкости гостя не осталось и следа. Лицо
его побледнело и заострилось, глаза сверкали
зеленым светом, голос стал ледяным и властным.
Наумов был на грани обморока.
- Но почему именно я? - тоненьким голоском спросил
он.
- Потому, что вы единственный, кто верит в мое
существование, а существую я лишь для тех, кто в
меня верит. И эликсир времени действует только на
тех, кто не сомневается в его действенности.
- Но я в вас не верю! - закричал Иван Иванович.- Вы -
мистификатор! - чем докажете, что вы - не сон?!
- Нет ничего проще, - спокойствие Кощея ужасало. -
Смотрите!
Бессмертный повернулся к Гоше, щелкнул пальцами,
и попугай на глазах превратился в жирного
павлина, едва поместившегося в тесной клетке.
Наумов был обречен.
- Успокойтесь, Иван Иванович. Мы - союзники, мы
нужны друг другу. Верой своей вы сами выбрали
себе путь, - проговорил Кощей и вдруг исчез.
Пропал, как и сидел, с бутылкой из-под кефира в
одной руке и бутербродом в другой. И было неясно,
то ли там, в далеком прошлом, разбилась колба, то
ли он опять покинул будущее.
Иван Иванович сидел опустошенный и смотрел в
окно. "Ерунда! - уговаривал он себя. -
Примерещилось. Слишком расфантазировался
сегодня на лекции". За спиной в птичьеи клетке
раздалось хлопанье крыльев.
Иван Иванович вздрогнул. Он сидел в кресле и не
мог заставить себя обернуться.
Знание - Сила, 7-1986. Размещено с
разрешения редакции журнала